— Ого, — вдруг подал голос Денис, — это у тебя две телки дома? Хорошо устроился.

Ох, столько эмоций сразу прокатилось по этой части квартиры: моя злость, облегчение со стороны фанатки Сокола, неловкость Саши, недоумение именинника. И если недоумение Сокола, не ожидавшего, что одна из его поклонниц так легко упорхнет, неловкость Саши за грубые слова ее парня, и облегчение фанатки Сокола, избавившейся, наконец, от конкурентки имели завершенную форму, то мой гнев только начинал проступать. Чтобы сразу не нагрубить Денису, я сделал ход конем.

— Нас, кажется, не представили, — нарочито сухо сказал я.

— Это Денис, — сказала Саша, — мой жених.

— А тебя я знаю, — развязно протягивая мне руку, заявил Денис, — мы вчера виделись. Ты ее друг — Рома.

— Да, — я пожал его потную ладонь, бросив короткий взгляд на Сашу, — мы виделись.

— Ромыч, тебе чего принести, — спросил Сокол, пытаясь снять возникшее напряжение.

— У тебя пиво есть? — пить вообще ничего не хотелось.

— Настоящие мужики пьют только коньяк, — вдруг заявил Денис, и пафосно так показал пузатую бутылку. — Я знал, что здесь ничего нормального не будет, и принес с собой. Это настоящий «икс о», пробовал такой?

— Не доводилось, — спокойно ответил я, хотя уже прикидывал, чем лучше треснуть этого хамоватого козла.

— Так пиво нести? — уточнил Сокол с видом побитой собаки.

— Зачем? Мы же мужики, будем пить коньяк. Я ведь правильно понял, — обратился я к Денису, — это было предложение?

— Да говно — вопрос, — ответил тот.

Сокол принес четыре рюмки.

— А почему четыре? — тоном распорядителя, поинтересовался Денис.

— Я не буду, — сказал Сокол. — Я уже вино пью, не хочу мешать.

— Я тоже не буду, — сказала Саша.

— Начинается, — Денис скорчил презрительную мину. — Ты-то не соскочишь? — обратился он ко мне.

— Я буду, — заверил я хама.

— И я тоже буду, — вдруг оживилась Юля.

— Может, тебе не стоит? — напрягся Сокол, с сомнением глядя на свою фанатку.

— Всегда хотела попробовать дорогой коньяк.

Мы выпили. Коньяк, наверное, действительно был хорошим, нутро обожгло и разлилось приятным.

— О, Бродский, — сказал Денис, взяв в руки мой подарок. — Слышал.

Совершенно бесцеремонно он сорвал упаковку с книги и открыл ее в середине.

— А, так эти стихи? — удивился он. — Я думал он что-то нормальное пишет.

— А стихи — это ненормально? — резко спросил я, обидевшись за друга, который, по идее, должен был сам открыть свой подарок.

— Стихи это баловство, — авторитетно заявил Денис. — Истории для детишек про Айболита.

— Есенин, Пушкин, Блок — все это баловство, ты считаешь?

— Не, ну, они крутые. А вообще, тоже идиотство. Тогда дурные все были, чтобы телочку развести, надо было романтику накручивать. Если бы, как сейчас, им бы просто так давали, на хрен бы им эти стихи тогда сдались.

— Интересное мнение, — ехидно заметил я.

— Да, хрен с ним, со стихами. Давай еще накатим.

Мы выпили по второй.

— Ты же не считаешь всерьез, что стихи только для соблазнения писались? — напряженно спросила Саша.

— А для чего еще? — Денис похоже не понял ее настроя.

— Выразить чувства, эмоции, поделиться с миром своими переживаниями.

— Не, ну так-то да, — все-таки что-то шевельнулось у него в голове.

— А я вот тоже больше прозу люблю, — вставила свои пять копеек фанатка Сокола. — Стихами, мне кажется, сложно выразить настоящие эмоции.

— Да мне, что проза, что стихи — один хрен, — Денис явно блистал в нужной компании. — Давайте еще накатим.

Мы выпили по третьей.

— Правильно я понимаю, — решил я зайти издалека, — что литература тебя не очень увлекает?

— Со школы терпеть ее не могу, — уверено ответил Денис. — Мне эти Достоевские с Толстыми не нужны были сто лет. Я до сих пор не понимаю, зачем в детей это впихивают. Ведь не пригодится же никогда. У меня вот своя крупная фирма, бабло, хата, тачка. Мне Достоевский это дал? Нет. Наоборот, я себе голову ничем не забивал, кроме того как бабки делать, потому и стал человеком. Вот у тебя наверно пятерка по литературе была? Санька говорила — ты писатель. Вышка есть, да? Ну и какая у тебя тачка? Никакая. И хата съемная. И работы считай нет. Ты же не будешь настаивать, что писательство это работа?

— Не буду, — усмехнулся я. На Сашу я старался даже не смотреть. — Еще выпьем?

— О, пошел коньячок, — обрадовался Денис. — Распробовал? То-то. Когда еще такой попробуешь. Писатели никогда богато не жили.

— Согласен, — сказал я, выдыхая сивушную горечь.

— А я не согласна, — пьяным голосом возразила фанатка. — Стивен Кинг, Дэн Браун, Донцова, — стала она перечислять в смешном порядке, — они все очень богатые.

— Так, — сказал Сокол и потянул фанатку с дивана. — Пойдем на воздух, а то тебе плохо станет.

— Нормально мне, — попыталась сопротивляться Юля.

— Хочешь пойти домой, — пригрозил Сокол.

— Не-ет, — потянула она и повисла у именинника на шее.

— Во девку разморило, — усмехнулся Денис. — Теперь только держи ее. Пьяная баба пилотке не хозяйка.

— Прекрати, — зло шикнула Саша. — Ты совсем сдурел при мне такие вещи говорить?

— Да ладно тебе, — стушевался Денис, — что такого. Шутим просто. Хочешь чего-нибудь?

— Отстань, — сказала Саша, уворачиваясь от примирительных поцелуев своего парня.

Мне было противно за этим наблюдать, я решил покинуть эту прекрасную компанию, тем более что «дорогой» коньяк неприятно просился наружу.

— Куда ты? — схватил меня за руку Денис.

— Покурить, — соврал я.

— Потом покуришь, — отмахнулся он. — Давай еще по одной.

— Тебе уже хватит, — сказала Саша.

— Я сам знаю, — огрызнулся Денис, но тут же, спохватившись, снова потянулся губами к девушке. На этот раз она не стала отстраняться. Но пучок ненависти из ее глаз задел и меня. На секунду даже показалось, что мне-то он и предназначался. Но я решил этого не заметить.

Мы выпили еще по одной. Я чувствовал, что это точно была лишняя, по горькому привкусу на языке. Это значило, что меня будет тошнить, что ночь я буду спать плохо, что завтрашний день тоже можно считать пропащим. Но в сердце завелся демон, который так и просил сделать что-нибудь гнусное и некрасивое.

— Слушай, — начал я, — ты не любишь стихи и прозу, а к кино как относишься?

— Да так, — Денис пожал плечами. — Нормальных фильмов почти не снимают. Последнее, что я видел интересное — «Форсаж 7». Смотрел?

— Нет.

— Зря. Там такие тачки клевые и погони. Короче, крутой. Подниму когда деньжат, обязательно себе тачилу как у Дизеля возьму. Ты бы ее видел, два с половиной литра, триста лошадок. А, кому я говорю, для тебя и Калина, наверно, крутая тачка.

— А ты, значит, машинами увлекаешься? Это действительно круто.